После того, как основные сегменты fashion-рынков «прощупали дно» в 2016-м году, они начали постепенный рост в 2017-м, однако рост этот был крайне неравномерный. Fashion вырос в рублях в пределах 2%, причем в основном за счет новых открытий, что с учетом инфляции означает фактически нулевое изменение. До этого, в 2016-м году рынок составлял 2,29 трлн. рублей, в 2015-м ‒ 2,27 трлн. рублей (то есть в валюте в 2016 был спад), в 2014 ‒ 2,5 трлн. рублей.

Если говорить о макротрендах, за последние два года переформатировался банковский сектор: крупные игроки внезапно вышли на рынок с розничными предложениями, призывающими население вносить депозиты в банки. Это значит, что у банков начинается дефицит ликвидности. Есть какое-то количество людей, которые накапливали средства на депозитных счетах под небольшие проценты на будущее, на квартиру, на старость. Когда случился первый кризис, население, привыкшее к определенному уровню жизни, потихоньку начало «проедать» свои депозиты. И у банков в 2017 году начались проблемы с депозитами населения: именно поэтому они вышли на рынок с предложениями типа «новогодний вклад под 8%». Таких депозитов никто никогда не предлагал ‒ для банка это высокий процент. И второй тренд ‒ банки предлагают пакеты кредитования. В ноябре-декабре прошлого года реклама кредитов, которыми можно воспользоваться, чтобы отпраздновать Новый год, превысила количество товарных рекламных предложений. Это показатели, которые демонстрируют финансовый кризис: у населения нет денег, внутреннее потребление отсутствует, банковский сектор страдает отсутствием ликвидности.

Кризис в модном ритейле ‒ это, с одной стороны, отражение того, что происходит в экономической сфере в России, а с другой – соответствие тому, что происходит с ритейлом в глобальном масштабе. На российском рынке к 2013 году уже завершился этап экстенсивного роста. Фактически розничный рынок одежды уже достиг своего насыщения, а темпы его роста замедлились. Но не все ритейлеры тогда могли это спрогнозировать и адаптироваться вовремя. Они переоценили скорость роста: смотрели показатели за прошлые годы и рассчитывали прибыли по экспоненте, исходя из показателей «хлебных» периодов. Так, к 2014 году рынок оказался в некотором роде в ситуации затоваривания. Проблемы усугубились еще и тем, что на перенасыщенном рынке произошла резкая девальвация рубля. В течение ноября и декабря 2014 года рубль упал в эквиваленте к мировым валютам почти в два раза. Вслед за его ослаблением резко снизилась покупательская способность населения. А модная одежда – это как раз первая статья «необязательных» расходов, с которой начинается экономия личных средств. Пик кризиса в розничной торговле одеждой пришелся на 2014 - 2015 годы. «Валютный» бюджет на закупку качественных тканей и брендовых изделий за рубежом стал существенно меньше.

Кризис все сильнее проявляется в изменении привычек потребления ‒ доходы у людей сокращаются, они перераспределяют бюджеты,тратят все меньше, рациональность в поведении растет. Многие и вовсе избегают лишних посещений магазинов, чтобы не впадать в соблазн покупки. Время на шоппинг сократилось примерно на 20%. Задержать человека в магазине становится сложнее, так как людям теперь нужно посетить больше магазинов ‒ для сравнения цен и предложений. Лояльность к брендам стремительно падает: покупатели переходят на коллекции 3-5 летней давности и не сильно беспокоятся об этом.

В течение двух последних десятилетий наше население «наелось» одеждой, и логика трат среднестатистической семьи среднего класса стала похожей на логику европейской семьи. Если у нас на одежду в начале 2000-х тратилось 13% от дохода в семье, а в Европе это было 2-3%, то сейчас мы все больше приближаемся к европейским привычкам. Формируется тренд антиконсюмеризма и возрастает количество людей, стремящихся не отягощать свою повседневность накоплением вещей. Этот тренд находит все больший отклик и у молодого поколения россиян.

Уже второй год подряд существенно растет сегмент offprice с игроками типа Familia, которая является лидером этого сегмента. На рынке 74% покупателей принимают решение о покупке, руководствуясь ценой. Кроме того, сам интерес к моде в среднем по рынку упал ‒ все немного устали от обилия одежды.

Есть заблуждение, что магазины off-price популярны лишь в кризисные годы, но это не так. После глобального кризиса 2008 года в мире спрос в этом формате нисколько не сократился. Smart-shopping стал основным трендом. Цена — один из главных критериев для российского покупателя. На востребованность формата off-price указывает и масштаб, и темпы роста сети наших магазинов: на сегодняшний день Familia насчитывает более 210 магазинов в 80 городах России. Только в течение прошлого года Familia открыла 44 новых магазина, всего сеть посетило свыше 64 млн человек. При этом, количество посетителей магазинов выросло на 43% по сравнению с прошлым годом.

Пик кризиса в розничной торговле одеждой пришелся на 2014 - 2015 годы. «Валютный» бюджет на закупку качественных тканей и брендовых изделий за рубежом стал существенно меньше: многие магазины были вынуждены «миксовать» старые и новые коллекции, реанимировать стоки. Кроме того, расцвету «дешевого рынка» способствовал и спрос: в связи с сокращением располагаемых доходов, у населения самым востребованным оказался именно дешевый товар.

Единственный инструмент, который может влиять на сознание людей в пользу совершения покупки, это скидки. Это плохо для нашей индустрии и мы от этого серьезно страдаем. Ты не можешь торговать новыми коллекциями в нормальном объеме, пока не закончилась распродажа. И ты точно проиграешь, если просто уберёшь товар из предыдущего сезона и оставишь только новые вещи в то время, как у большинства ритейлеров постоянный сейл.

Любая затяжная или глубокая скидка дает долгоиграющий эффект: в магазины перестает ходить их прямая аудитория, и начинают ходить «скидочные клиенты». После пары сезонов «тотальных распродаж» покупатель уже не хочет покупать в таком магазине одежду без скидки. Затянувшиеся распродажи сопоставимы с постепенным затягиванием петли на шее.

Если раньше предновогодний период был пиковым в плане продаж, и магазины не делали никаких скидок, то сейчас pre sale и pre New Year sale стартуют с середины ноября. Au pont rouge уже несколько сезонов подряд во всех своих новостях рассказывают только о скидках. И это очень показательный тренд ‒ попытки хоть как-то мотивировать покупательскую активность.

Азиатские туристы в первую очередь ориентированы на большие понятные бренды, им не нужен авангард, им не нужен масс-маркет. Таких брендов у нас не так много, но мы сейчас над этим работаем. Помимо этого у нас есть специальная партнерская программа, направленная на привлечение именно китайских туристов с платежной системой, в которой собраны все самые релевантные бренды и предложения

Система tax free должна повлиять на туристический поток не хуже Чемпионата мира. Сейчас туристам в принципе интересна Россия: им интересно сюда приезжать, потому что они никогда не понимали, что это и как это. Для тех же китайцев tax free – очень важная вещь, потому что отчего-то им важно получить хоть какую-нибудь скидку. Эта скидка может быть три процента, но им уже приятно. Кстати, поэтому в ГУМе сейчас ввели скидку 8% для китайских туристов. Турист предъявляет паспорт на стойке информации и получает карточку ГУМа, которую можно использовать в течение недели.

Если летом на Невском толпа и очередь на пешеходный переход, то осенью и зимой на главной улице города почти нет людей и полупустые общепиты. Пока город наполнен туристами, здесь есть какая-то активность. Получается, что внутреннее потребление очень низкое ‒ мы слишком сильно перепрофилировались на обслуживание гостей города. О кризисе внутреннего потребления говорит и то, что к Новому году город украсили уже в ноябре. Это такое искусственное создание праздничного настроения, в котором активно участвуют и ритейлеры.

У каждого бизнеса есть порог рентабельности, ниже которого он не может опускаться. В поисках компромиссов изменились порядки «взимания платежей»: многие работают на условиях процента с оборота, который может замещать часть фиксированной ставки аренды. В период кризиса очень многие торговые центры предложили сильным арендаторам заключить договоры эффективности. Фактически это означает партнерские отношения в привлечении трафика.

Кризис для торговых центров закончился: там повышается стоимость аренды. Большая конкуренция началась за торговую недвижимость – в ТЦ начали образовываться очереди.

Самый важный момент для понимания дизайна и концепции, реализованной в Uniqlo в «Атриуме», заключается в том, что там не просто lounge-зона. Это коллаборация с музеем современного искусства «Гараж». Мы с ними обсуждали, как можно воплотить идею сотрудничества и взаимопроникновения искусства и нашего бренда, какое пространство создать для этого. Lounge-зона организована для того, чтобы покупатели могли в спокойном ритме воспринимать информацию и познакомиться с нашим брендом.

В Санкт-Петербурге наша задача заключалась в том, чтобы сделать правильную, наиболее полную презентацию товаров. Мы решили сделать ставку исключительно на impact full – подчеркнуть то, что это главный магазин Uniqlo в Петербурге. Тут два лестничных пролета, уводящие влево и вправо, большая стена с digital-экранами.

Некоторые компании применяют современные технологии в зоне примерочных: 3D, интерактивные зеркала, голограммы продавцов-консультантов. Из-за высокой стоимости эти технологии сегодня используются точечно, обычно в флагманских магазинах. Массовое их использование – вопрос времени.

Конечно, дополнительные сервисы вроде пинг-понга, кофе в торговом зале способствуют продажам – сейчас это основной двигатель. Об этом написано столько статей, во всем мире говорят о том, что клиент уходит в онлайн. И надо как-то с этим бороться. Единственный способ – создавать атмосферу, предоставлять квалифицированный сервис и квалифицированные кадры. Нужно создавать развлечения, чтобы чем-то заманивать клиента к себе в магазин.

Cовременная молодежь больших городов, выросшая в свободном доступе к Интернету, находится в контексте современных ценностей европейской молодежи. Среди молодежи все больше тех, кто ценит свободное пространство в квартире и предпочитает тратить деньги на нематериальные блага. Электронная коммерция в свою очередь не только упростила процесс совершения покупки, но и сделала его гораздо более осознанным, продуманным. Прежде чем заплатить, люди теперь ищут разные предложения, сравнивают цены и в результате задаются рациональным вопросом: «А мне, вообще-то, это надо?».

Очень активно растут интернет-продажи – это происходит за счет перераспределения розницы по каналам. То есть не рынок растет, а онлайн-игроки забирают обороты других игроков. Объем рынка онлайн одежды и обуви – около 4,8 млрд евро, причем заграничный больше внутреннего. Ключевые игроки растут постоянно: у Wildberries – 63,9 млрд рублей выручка в России. При этом рост +40% – это на рынке, который сейчас вообще практически не растет. Всего онлайн сейчас – это примерно 14% рынка одежды, обуви и аксессуаров

Онлайн-магазины представляют конкуренцию нам больше, чем какие-либо другие. В дальнейшем мы планируем запустить онлайн-магазин – платформу, где будут представлены все наши дизайнеры, а может и больше. Есть ведь те, кто продается только онлайн, и это другая аудитория, другие закупки. Поэтому этот сегмент мы тоже собираемся развивать, он очень важен.

Тот уровень продаж, который есть, мы поддерживаем в основном за счет онлайна. До недавнего времени, пока еще не были так развиты наши флагманы онлайн-торговли, такие как Wildberries и Lamoda, мы очень хорошо торговали в нашем интернет-магазине. Сейчас он стабильно продает, но роста по нему нет вот уже второй год. Его больше используют как площадку, где можно познакомиться с брендом, а основным продавцом наших товаров в онлайне является сейчас Wildberries.

В среднем по рынку посещаемость торговых объектов в 2017 году по отношению к 2016 просела на 9-12%. Происходит перераспределение потоков: отъедает трафик онлайн и новые форматы ритейла.

Создать успешный интернет-магазин – реально. Wildberries своей историей это подтверждает. Сегодня у нас не только самый посещаемый в России интернет-магазин, мы занимаем третье место по посещаемости в мире в сегменте одежды. И мы продолжаем расти дальше, не забывая про эволюцию и скорость распространения инноваций. Интернет-магазин сегодня – уже не просто торговая платформа, это целая экосистема. Благодаря нашей инфраструктуре мы помогаем партнерам не только повышать ценность их бренда, но и – не просто «продавать» – увеличивать вероятность того, что продукт войдет в привычку пользователей.

Проект #WITH LOVE FOR TOPSHOP начался с частной инициативы. В последние сезоны я вижу, что российский дизайн стал более понятным, близким и ценным для отечественного потребителя. Появилась востребованность в так называемом, «локальном фэшн». Сложность в том, что многие дизайнеры, создавая конкурентный продукт, слабо представляют, как его продавать и продвигать. У глобального же бренда есть огромная экспертиза в эффективной организации всех бизнес-процессов, а также есть необходимость быть актуальными здесь и сейчас. Думаю, что сегодня стала возможной ситуация win-win при сотрудничестве глобальных брендов и российских дизайнеров, что вселяет надежду на усиление и развитие тренда. На форуме я подробнее расскажу про коллаборацию Topshop c брендами Medea Maris, Olga Babich и Dokuchaeva и про возможное развитие этой истории.

Мы начали выстраивать более четкое позиционирование «Цветного» и выбрали основной стратегию, связанную с развитием коллабораций как с международными, так и с локальными брендами в разных ценовых сегментах. Так появились капсулы с No21, Carven, Maison Kitsune, Woolrich, Toga, Kurt Cobain Foundation, Thakoon, AMI, Linda Farrow, Iceberg, Vika Gazinskaya, Ruban, Rivieras, Premiata, Star Wars, See by Chloe, Reebok, ZDDZ, Outline, Ives Salomon, Superdry, Coca-Cola, Martini, Пикником Афиши, Парком Горького. При этом, стоит отметить, что в Москве пять лет назад никто не делал ничего подобного, тем более с интеграцией логотипа торгового пространства в фэшн-продукт.

Основная задача коллаборации – обмен выгодами. Если речь идет о коллаборации дизайнера и масс-маркет бренда, то для первого это способ заработать, а для второго – дать возможность своей аудитории приобщиться к вещам, которых они обычно не могут себе позволить. В случае, если речь идет о сотрудничестве в рамках одного ценового сегмента, коллаборация помогает обменяться аудиториями и является дополнительным инфоповодом для каждого из участников.

Один из плюсов коллабораций в том, что они позволяют заполнить ассортимент в период межсезонья, когда коллекции представленных в магазине зарубежных марок уже частично распроданы, а новые еще не поступили. Мы ведем статистику продаж, по которой четко прослеживается, что ликвидность коллаборационных вещей значительно выше, чем у вещей из собственных коллекций тех же самых марок.

Сегодня магазины запускают свои линейки одежды. Это логично – они отследили в ассортименте тренды, которые востребованы у потребителя и под этот ассортимент делают свои линии.

Мы никогда не боялись начинать сотрудничество с нестандартными и некоммерческими брендами, понимая при этом, что у них не будет большой аудитории, но именно эти бренды и дизайнеры могут делать будущее моды и менять индустрию. В Европе во время главных недель моды в департмент-сторах скупается все авангардное, интересное, новое и необычное. Приходит соответствующая аудитория, которая про моду, про какие-то новые веяния и которая не боится экспериментировать. Но в России все по-другому. Во-первых, у нас нет той категории туристов, которым нужны нестандартные концептуальные бренды. Во-вторых, даже если сложный бренд любим прессой и стилистами и размещен во всех журналах, у него в России все равно не будет такой аудитории, которая сможет его «проглотить», если он представлен в 5-10 точках продаж.

Я могу делать разные проекты, но они все являются отражением моей личности - наверное, у меня у самой есть юмор. В предыдущем проекте я его не применяла, сдерживала себя. Здесь же решила повеселиться. Людям нравится: у нас уже активно воруют идеи и хэштеги, сами фразы, фирменные цвета. Я на это смотрю так, как в свое время смотрела в Asya Malbershtein: мы были брендом, на котором все учились - а это десять лет все-таки. И здесь я тоже смотрю на подражание как на часть успеха.
Работая над to be woman, я понимала, что хочу сделать что-то новое не в плане вещей, а в плане подачи. Я позволила себе проявить смелость и посмотрела, какой будет реакция. Реакция хорошая.

Важно, чтобы люди ассоциировали продукт с тем, кто за ним стоит. Нужно понимать вот что: среднестатистический человек заходит в Instagram, там у него очень много друзей, их котиков, детишек. Параллельно он уже подписан на какие-то бренды, видит их контент. И вот тут ему на глаза попадается ваша реклама, и у вас есть считанные секунды что-то сказать. Она должна быть простой для понимания, пусть и креативной с точки зрения подачи. Это должен быть такой четкий посыл из серии: привет, я делаю футболки, эти футболки с надписью, которую ты хочешь, они стоят всего 1000 рублей. Доставка бесплатная, купи.

Доверия к локальным брендам стало больше: та аудитория, которая раньше бездумно покупала престижные вещи, сейчас уже не готова покупать куртку за 120 тысяч, когда ей красная цена – 40. Поэтому люди начинают искать другие предложения, и если нет никаких внутренних ограничений, связанных с приверженностью к бренду, они становятся нашими покупателями. Стало больше приверженцев российского товара, и это скорее связано с политической обстановкой.

Сама логика появления сетевых магазинов ‒ это создание прототипа, который можно многократно клонировать: универсальное торговое оборудование, планировка, сервис и коллекция, которая должна удовлетворять максимальное количество покупателей. На фоне развития унификации возникает встречная тенденция роста спроса на авторские нишевые бренды. У людей всегда есть две разнонаправленных потребности: принадлежать, соответствовать кодам своей группы и отличаться, выделяться из толпы. Чтобы принадлежать, они пойдут за модными новинками в Zara, а в ситуации, когда они хотят подчеркнуть свою индивидуальность, выберут что-то у нишевого бренда или дизайнера.

Изначально проект Секция в ГУМе задумывался как временный магазин. Но посмотрев на то, какой отклик он получил в прессе и среди клиентов, решили, что ему стоит жить. Вещи российских марок интересны аудитории: на это очень хорошо реагируют как местные журналисты, так и иностранные, на это стали намного лучше реагировать наши российские клиенты, такого рода магазины интересны туристам.

В России стало появляться очень много проектов, которые занимаются приемом вещей на переработку или перепродают вещи. Но это с точки зрения предложения. С точки зрения спроса, я думаю, что в нашей стране на данном этапе людьми в первую очередь движет желание купить что-то хорошее подешевле. Все устали от синтетики, от вещей «до первой стирки» и те, кто покупает подержанные товары люкс, в первую очередь платят за качество. Они за эти деньги в той же самой Zara не купят вещь такого качества. И в последнюю очередь они думают об экологии. Их это мало волнует. Думаю, что это общее состояние нашего общества. Мы пока еще не дозрели до этого.

Сейчас говорят о кризисе в ресейле, потому что масс-маркет бренды стали продавать одежду по ценам ниже, чем в «секонд-хэндах». А мы не попадаем в эту категорию, потому что продаем премиальные и люксовые бренды. Наша комиссия – 50% к стоимости. И еще есть один момент – сейчас, учитывая курс рубля, взвинтили цены все магазины, которые закупают одежду под реализацию в евро. А мы можем занижать цены вообще до минимальной стоимости – у нас 1500 рублей за блузку Prada – это обычное дело.
В России многие просто брезгуют покупать ношеные вещи. Бывает, что к нам заходят иностранцы. У них нет этой брезгливости, там другое восприятие. К тому же, идея перепродажи вещей очень популярна сейчас на Западе. Там понимают, что в мире производится слишком много одежды, что люди не способны все это сносить.

За последние два года произошел какой-то небывалый рост на рынке винтажа. Каждый второй наш клиент и посетитель открывает винтажный проект, каждый маркет появляется 15 абсолютно новых участников. Бывает так, что основатели проекта, который открылся месяца три назад, рассказывают, что у них уже появился «микроклон» ‒ проект с похожей эстетикой. Удивительно, но это становится модным среди совершенно разных групп: от школьников и студентов до тех, кто привык покупать люксовые товары.

Большой тренд, который сохраняется на протяжении нескольких сезонов подряд, ‒ это спортивный стиль и в одежде, и в обуви. В обуви, конечно, его популярность проявляется особенно ярко. В зависимости от того, как широко можно раздвинуть стилистические границы спортивной обуви, ее долю в продажах можно оценить от 30 до 60% по рынку. Даже в структуре продаж игроков, которые не специализируются на спортивном стиле, например, Rendez-Vous, за последние несколько лет доля спортивной обуви выросла с 5 до 20%. Да и тот факт, что Adidas и Nike входят в число крупнейших продавцов обуви на российском рынке еще раз подтверждают эту тенденцию.

Потребители крайне чувствительны к цене, но по-прежнему воспринимают обувь как инвестицию и покупают ее не на один сезон. В силу сокращения располагаемого дохода, потребители делают выбор в пользу более универсальных и комфортных моделей ‒ устойчивый спрос на обувь в спортивном стиле во всех ценовых сегментах.

Рынок обуви вырос почти на 7-8%, что весьма значительно, но до этого он упал до функционального потребления. Говоря простыми словами: у людей износилась обувь и нужно было уже просто покупать новую. Ожидали бешеный рост этого сегмента в 2017 году, но по итогу рост был весьма умеренным. Негативно и на покупках одежды, а особенно на покупках верхней одежды и обуви, сказалась погода ‒ слишком холодное лето и слишком теплый декабрь. В итоге, все скатилось к более скромным показателям роста.

Российский рынок обуви крайне дисперсный. На долю лидеров приходится от 0,5 % до 4%. Большое количество магазинов не всегда подразумевает значительную долю рынка. Например, в тройке лидеров по обороту Kari, «Спортмастер» и Zenden, по количеству магазинов ‒ Adidas, Kari и «Детский мир».

Что касается рынка белья (4,3 млрд в 2017 году), его рост составил около 7,5%, в основном за счет новых открытий уже существующих игроков. Лидеры: Intimissimi (5,0%), Infinity (4,6%), Dimanche (4,0%), Calzedonia (3,2%)

В 90-е многие бренды поняли, что продает сексуальная объективация «идеального» тела. Маркетинг таких брендов, как Gucci, Calvin Klein, Victoria's Secret на протяжении десятилетия строился на этом приеме. Однако в какой-то момент этих рекламных образов стало чересчур много, а в обществе начали происходить смены настроений: люди постепенно стали идти к принятию своих «неидеальных», с точки зрения могущественных медиа, тел, гламур уже казался пережитком 2000-х, а некогда железное правило «Это модно, а это нет» и, следовательно, навязывание соответствия каким-либо нормам и моделям стало вызывать отторжение и сопротивление. И в 2014 году начали говорить о приходе нового типа сексуальности, связанного с полным принятием естественных проявлений телесного.

Однако, нельзя говорить, что секс сейчас не продает. Не продает представление о сексуальности из 2000-х годов поколению 20-30-летних. И вот здесь для брендов, чья идеология до сих пор строится на нарочито неестественной сексуальности, приходит момент обдумать свои эстетические взгляды и маркетинговые ходы.

В бизнес-ракурсе аудитория стала лояльнее относиться ко всему тому, что предлагают бренды, изначально ориентированные на мусульман. Сейчас, когда множество светских брендов с мировыми именами вроде H&M, Marks&Spencer, Dolce&Gabbana, Armani, Valentino уделяют внимание сегменту целевой аудитории мусульман, мы можем говорить о глобальном тренде на muslim lifestyle.

Для российского рынка это действительно феномен: создавая агентство, мы предчувствовали этот тренд, но не думали, что он так быстро разовьется. За год из социальной организации мы превратились в группу компаний. С одной стороны, это было удивительно, но с другой ‒ стало очевидно, что рынок должен отреагировать на количество потребителей-мусульман. Растет и уровень, и качество потребления, появляется большое число образованных состоятельных мусульман.

Что касается именно индустрии одежды, очевидно, что аудитория мусульманских марок стала шире.

В чем вообще выгода переноса производства в Россию для торговой марки. Первое ‒ это короткое логистическое плечо, близко возить; второе ‒ отсутствие границы, нет таможни, таможенных платежей; третье ‒ дешевая рабочая сила. Если первые два аргумента имеют смысл, то третий – это палка о двух концах. Дешевая рабочая сила в стране – это индикатор плохого экономического положения значительной части населения. И это значит, что на внутреннем рынке нет денег. Соответственно, все страны дешевой рабочей силы – это страны с низким потенциалом потребления.
Короткое логистическое плечо ‒ да, это плюс. Оно нужно компаниям, которые работают по системе коротких поставок, быстрой смены товара на полке. Это предполагает идеально отлаженный менеджмент и планирование, позволяющее точно прогнозировать спрос на конкретную поставку, коллекцию или вид ассортимента и производить в соответствии с ним, избегая дисконтирования.
При длительном же планировании (от 6 месяцев), нет разницы, где производить, так как короткий срок принятия решения не используется, и его оперативная доставка, соответственно, высокой ценностью не обладает. Гораздо более важным становится качество производства, наличие собственных тканей у производителя, отсутствие брака в тиражировании, точность в сроках и возможность отказаться от бракованных или не вовремя предоставленных изделий и прочее. И в этом смысле иностранные поставщики могут оказаться более надежными партнерами.

Производство в России по-прежнему остается микротрендом. Тем не менее, в России функционирует около 250 предприятий, производящих обувь, при этом 20 производителей являются крупными.